Все спасают самих себя: как изменилась волгоградская политика в 2022 году

Год назад в проекте « Кто играет во Власть в Волгограде » мы уже собирали информацию и общались с экспертами — но, когда началась спецоперация на территории Украины, стало ясно, что многие оценки устарели, и политическую карту Волгограда скоро придётся перерисовывать. Рассказываем, как изменилась расстановка сил в регионе после 24 февраля в спецпроекте «Региональные элиты Волгоградской области-2022» .

Кризисные явления в волгоградской политике начали проявляться ещё до начала спецоперации, отмечают источники среди местных политконсультантов и общественников. Но после 24 февраля в органах власти Волгоградской области наблюдается некоторый дефицит управленцев, способных эффективно работать в сложной экономической ситуации. Впрочем, подобная кадровая проблема сейчас по всей стране.

У Андрея Бочарова есть надёжные кадры, доказавшие своё умение справляться с кризисами во время эпидемии коронавируса — например, Александр Дорждеев и Анна Писемская. Но их не так уж много. Поэтому для талантливых исполнительных чиновников сейчас открывается «окно возможностей». Грамотные «порученцы» нынче будут на вес золота.

Группа «прямоходов» в перспективе сохранит львиную долю влияния на волгоградскую политику, равно как и Андрей Бочаров. Но спрос с них будет строгим. По логике федерального центра, Бочаров — опытный губернатор, уверенно пошедший на второй срок, и существенной помощи из Москвы, в отличие от менее закалённых коллег, ему ждать незачем.

После 24 февраля у всех региональных групп влияния изменились приоритеты. Вместо конкурентной борьбы местные «кланы» переориентировались на сотрудничество — чтобы выжить, им придётся действовать сообща и заботиться об устойчивости региональной экономики.

Некоторые политики «ушли в спячку», другие сосредоточились на сохранении того, что имеют, третьи поспешили публично выразить лояльность федеральной власти во избежание проблем. Спецоперация приостановила робкие попытки формирования системной оппозиции в Волгоградской области — сейчас даже завзятые критики обладминистрации не рискуют высказываться остро или двусмысленно.

— В спокойных, стабильных ситуациях люди строят карьеру, пытаются продвигать какие-то процессы. Сейчас же — сплошная стагнация: многие просто выжидают, чем всё это закончится, куда всё повернётся. Уже понятно, что ситуация очень сильно отражается на любых бизнес-процессах: сегодня все работают в антикризисном режиме и латают пробоины , — указывает политолог Евгений Калинин , представитель «Клуба экспертов Нижнего Поволжья».

Многие группы влияния, которые мы выделяли в прошлогоднем проекте, из-за внешнеполитического кризиса утратили политические амбиции. Это в первую очередь верно для тех региональных игроков, которые занимаются собственным бизнесом. Им не до борьбы за власть, в ближайшие месяцы они будут спасать себя и свои активы.

Фактически уходит со сцены «старый бизнес» во главе с Юрием Чеховым, существенно сокращаются лоббистские возможности «промышленников» и «городских карьеристов». Западные санкции больно ударили по Олегу Савченко — единственной фигуре, которой было бы под силу создать собственный центр влияния, не связанный с администрацией. Отступают в сторону «волжане»: они будут в первую очередь заботиться о поддержании социальной устойчивости в родном городе.

Вместе с тем есть как минимум одна группа, чьё влияние в условиях санкций может существенно возрасти. Это «сельское лобби». Для Волгограда аграрная сфера — одна из ключевых, и основные игроки этой группы, представляющие крупные агрохолдинги, наверняка найдут способ добиться поддержки со стороны государства. Ожидается усиление «аппаратчиков», которые курируют селян в органах власти: председателя облдумы Александра Блошкина, сенатора Николая Семисотова. Конфликты внутри группы поставлены на паузу, в перспективе она может стать сильнее и глубже проникнуть во властные структуры.

Окончательно оценить последствия санкций и внешнеполитических решений на политический ландшафт Волгоградской области можно будет в конце года. К этому моменту станет понятнее, какие группы окончательно развалятся, не пережив кризиса, а какие сумеют реорганизоваться. Возможно, в регионе даже появятся новые «центры силы».